EL CAPITALISMO SALVAJE.
Una platica nocturna en México...
Дон Марио разошелся не на шутку. "Ну-ка, повтори, как ты сказала?" Я повторяю, стараясь не ошибиться:
- "Дикий капитализм".
- И это у вас теперь в России дикий капитализм? -
- Да, - говорю.
- Именно что дикий.
("salvaje"). Практически все
социальные блага отменены, социализм давно отменен. Все, за что боролись в Революцию - похерено.
Капитализм пирует на костях народа и обломках былого строя. А вы,
мексиканцы, которые столько лет глядели на нас как на пример социальной
борьбы - вы все
лоханулись ("se chingaron" - выпалила я, и подумала, что пожалуй
не стоило бы выражаться при приличных людях. Однако ж, дон Марио был так
поражен, что даже не заметил моего грубого слова).
Он ажно позеленел. Небольшого роста мужичок, с совершенно
жуткими кустистыми бровями. Смуглое лицо. Худой. Врач, знаменитый доктор. (Далее разговор все более накалялся...)
Знаменитый деятель левого движения, который в молодости спасался от
преследования в Румынии. Сам-то он он спасся, а его жену - тоже доктора, только она глазной доктор,
офтальмолог - схватили, и посадили в тюрьму. С тех пор у нее болит коленка - то ли
радикулит, то ли артрит, то ли вообще травма какая, и она так и хромает всею
жизнь. Короче, доктор Марио вернулся из
Румынии, и опять продолжил социальную борьбу.
И его жена тоже.
Пикантность ситуации состояла в том, что разговор про
социализм происходил на фоне недавнего примирения супругов. На старости лет,
при взрослых детях, супруги злобно разругались, рассобачились, разбежались в
разные стороны и несколько месяцев прожили отдельно... Приехали каждый по
отдельности на рождество к детям сюда, в один из городков в провинции
Теуантепек - внуков понянчить, и вот - без зазрения совести похвалюсь -
благодаря моему благотворному экзотическому присутствию - русская все-таки!
- супруги помирились. Ну, и дети тоже их
уговаривали помириться... Это вообще
отдельная история.
Разговор наш проходил в небольшом городке в одной из
провинций Мексики. Мы втроем - доктор
Марио, его супруга и я - шли по темноте в пустынный центр города, на
Сокало. Кстати, в Мексике практически
все центральные городские площади называются сокало, по примеру центральной
площади столицы - города Мехико.
Придя в центр, мы приятно уселись на лавочке, кругом
пустынно, лишь прогуливаются одинокие пары. Тем не менее, в ларьках горит свет,
продают кока-колу, можно купить бутылочку и отдохнуть. Конечно, мне было
странно, что я уже не курю - но я как-то уже и забыла, и курить мне давно
не хотелось... Поэтому просто сидела и попивала колу. Кстати, вот именно это я
хорошо помню - что в тот вечер я увидела пустынную лавочку,
и у меня сразу возникла ассоциация с сигаретой. Мол, на лавочке я всегда сижу и
курю. Ан нет. Бросила. Так что уселась и стала мирно попивать прохладную колу
из бутылки. А ведь до того, как бросила
курить - колу никогда не пила, противно было...
Короче, мирно посидеть не удалось. По дороге дон Марио воспользовался тем, что у
них гостит русская, да еще разделяющая их взгляды, и стал расспрашивать - А я
думал, что у вас после развала СССР до сих пор хоть какой-то социализм...
- Нет, говорю, doctor. У нас царит наглый и хамский, дикий
капитализм, сдирающий с народу его живую шкуру.
Дон Марио разошелся.
- И это вы, Советский
Союз, нам, левым всего мира, показывали
пример? Ты знаешь, что я спасался от преследований своих властей в Румынии?
Даже эту, как ее, знаю... Ну, гимнастку... Надю Команечи. (Вот уж тут я
удивилась. Чтобы мексиканец из глубинки
да знал гимнастку давно забытых советских времен? Вот это да!) - А
еще я получал книги из Советского Союза!
На испанском! Там рассказывалось, какая у вас жизнь при социализме
хорошая.
- А еще вы, русские,
царя вашего, тирана, расстреляли... Сделали Революцию! Мы во всем вам
следовали, боролись в нашей Мексике, чтобы и у нас было бесплатное образование,
медицина, социальные блага! А вы нас так кинули...
- Что вы, doctor, - говорю, подливая масла в огонь. - У нас
еще хуже. Нашего царя и всю его семью
уже давно канонизировали ("canonizaron"), они у нас теперь считаются
святыми. Мол, жертвы коммунизма.
Дон Марио опешил и растерялся. - Как,
как? Как ты сказала? Кано... канони... ?
- Канонизировали,
говорю. То есть, церковь их объявила святыми и жертвами адского коммунизма.
Дон Марио даже и не нашелся что ответить. Он стал выдыхать,
засопел, задвигал кустами бровей.
- Тирана - канонизировали? - уже более спокойно переспросил
он.
- Да, мол, - говорю. - Он теперь у нас святой. В любую
церковь заходишь, а там - картинка такая, иконка, с изображением всей умученной
семьи. Сам imperador Nikolas - святой. У меня дома тоже такая картинка есть.
- Ну, а сами-то люди как относятся к этой канонизации царя?
- уже спокойно переспросил дон Марио.
- Молятся, - отвечаю.
- Жалеют.
Это был конец дона Марио. Он еще пытался завести разговор,
но сам был настолько поражен, что запал куда-то делся... Мы с Зитой сидели на лавочке, и Зита в основном,
молчала, хотя уж она-то тоже умеет поговорить на темы левого движения. Мы еще
немного прогулялись среди неярких фонарей, и вернулись домой, спать на
гостеприимном полу зитиной дочери.
Мы потом только раз вернулись к этой теме - когда из гостей
вернулись к себе домой, и дон Марио стал разгребать шкафы со старой
литературой, и откуда-то притащил целую стопку литературы, которую засылали из
Советского Союза в Мексику. Я сидела на
огромной зитиной кровати с ортопедическим матрасом, и пировала. В букваль смысле ПИР ДУХА,
Скажите - где, где я еще найду такую ценную литературу? А
там была - представляете? - брошюра с КОМИКСАМИ, представляющими биографию
Ленина (титры по-испански). Там было все, вся классика, со знаменитыми
фразами: Мы пойдем другим путем... Есть такая партия... Головокружение от
успехов... Все это было оформлено в
комиксы (включая портретное сходство рисунков с Владимиром Ильичем и Надеждой
Константиновной).
Обалдеть!
Там были книжки про систему здравоохранения в Советском
Союзе, там были брошюры Ленина, переведенные на испанский язык... Чего там только не было! Даже была запрещенно-подпольная книга,
которую дон Марио купил у одного продавца - о том, как церковь подрывает
нравственность прихожан, и какое это зло - католическая церковь.
Иэх! Я бы хотела
увезти с собой одну из брошюрок, или даже могла бы сфотографировать... Но я
запомнила слова дона Марио - он сказал, что ежели у него дома найдут эти книги,
то арестуют.
Тут уж опешила я. -
Да ладно вам шутить, - дорогой доктор. - Неужели в Мексике, свободной стране,
арестуют за хранение устаревшей литературы?
- Никакая не устаревшая, а революционная и левая, - ответил
дон Марио. - Пойду обратно спрячу...
У меня было такое настроение, словно я взяла у кого-то в
долг и не отдала.
Я удивляюсь, почему мексиканцы до сих пор любят русских.
Наверное, еще не знают, что мы сдали весь мир, уничтожив у себя социализм, и
нагадили всем тем людям, которые за него боролись и страдали...
У меня осталось чувство личной вины перед доктором Марио.
Комментариев нет:
Отправить комментарий